Хранитель Реки - Страница 68

К оглавлению

68

Посланник. И уже было понятно, от кого.

Все, чего хотел Кеоркс, было изложено в коротком письме. Вначале – масса любезностей и учтивости по отношению к правителям Города и горожанам. Потом – всего одна строка в свитке – требование выдать сына Хранителя Знаний из Маалена. Даже козу Кеоркс не забыл. Она шла в той же короткой строке под пунктом два. Потом – опять любезности и учтивости.

Все было ясно и Дариану, и Игемону. Да и любому члену Совета. Кеоркс был унижен мальчишкой, его удивительным полетом, его победой разума над грубой силой. «Аутодафе» предстояло не только сыну Хранителя, но и его козе, и наверняка его летательному аппарату (удивительное здание Дворца Знаний уже было сначала осквернено, затем уничтожено). Великий Кеоркс был унижен и уязвлен настолько, что, если мальчишку не отдадут, он начнет войну с Городом.

Вот таков был расклад перед решающим Советом.

Аргументы Дариана были просты, кратки и полностью повторяли его прежние доводы: волк никогда не сможет насытиться, потому что он – волк. Война, раньше или позже, все равно будет – так лучше вступать в нее, пока Кеоркс еще больше не раздулся от захваченных земель, припасов и рабов. А при осаде мальчик не будет лишним – это показали и строительство канализационных сооружений, и его медицинские способности.

Ни слова не сказал Дариан, что ему жалко отдавать на мучительную смерть невинного ребенка, к которому успел привязаться. Такой аргумент вряд ли услышала бы жестокосердная публика. Да и разве она изменилась за прошедшие тысячелетия?

Потом выступил Игемон. И его аргументы были известны. Война завтра лучше, чем война сегодня. Разве мы знаем планы богов? Может, всемогущий Кеоркс через год заболеет и помрет в одном из своих рейдов. Или обожрется на торжестве. Или будет отравлен лучшим другом (хотя это вряд ли: скорее сам всех отравит). Тем не менее вероятность нейтрализации Кеоркса высшими силами существует. А тогда его иридархские преемники мгновенно забудут про поход на Город – это ведь не маленькая победоносная война, сплочающая нацию под могучим вождем. Да и драчка у них в Иридархе будет нешуточная, наследство после Кеоркса останется немалое.

В общем, ничего нового не сказали соправители.

И ничего нового не решили члены Совета. Все как и в прошлый раз: чем идти на войну, лучше бросить в ее пока не работающие жернова требуемую жертву. В конце концов, мальчишка в их Городе – никому не родной.

Мальчик спокойно выслушал приговор. Даже улыбнулся, только невесело. Отказался от предложенной последней трапезы, взял на руки так и не выросшую козочку и пошел к городским воротам. Шел в полном одиночестве, если не считать следовавшей в отдалении и горько рыдавшей девчонки-рабыни. Ну да кто же будет считать девчонку, да еще рабыню?

Горожане старались не смотреть на него: некоторая неловкость у них все же возникла, особенно у тех, кому сын мааленского Хранителя Знаний помог лично. Но лишь одна мамаша – неделю назад он спас ее младенца, укушенного скорпионом, – вышла к нему на дорогу и попросила прощения.

Он простил – и ушел вслед за всадником, одетым в черное, в быстро сгущавшуюся темноту горных сумерек.

Глава 21
Береславский находит своего «Шишкина»

Место: Германия, Франция.

Время: три года после точки отсчета.

Переехать польско-германскую границу было удивительно легко. И десяти минут не потратили. Гораздо сложнее оказалось найти в Германии ночлег.

Пока было светло, отелей проехали чертову тучу. Но дамы так рано останавливаться не пожелали, им не терпелось как можно быстрее приблизиться к своей обетованной Франции, с ее гламуром, распродажами и теплым морем. В итоге вместе с дневным светом закончились и отели.

Правда, один все-таки увидели – огромный, многоэтажный, весь светящийся в ночи. Дважды пытались свернуть с автобана в его сторону, и всякий раз он оказывался совсем близко: видимый, но недосягаемый, отделенный от путешественников то узенькой лесополосой, то еще одним, идущим параллельно шоссе, съезда на которое с автострады не было. В результате взбешенный Ефим Аркадьевич плюнул в сторону возможного, но недостижимого места ночлега и поехал дальше, по какой-то неглавной дороге, так как на главной найти отель он уже отчаялся.

И здесь путешественников ждало полное разочарование. Знаменитый немецкий «орднунг» в действии. Они проезжали деревню за деревней, городок за городком. А все население упомянутых гнезд цивилизации было поголовно – как по императорскому указу – погружено в сон.

Указатели на немецком языке также не добавляли ясности англоязычному, и то условно, Береславскому.

Покрутившись по мелким дорожкам среди мирно спящих немцев, Ефим снова вырулил на автобан. И снова не обнаружил на площадках отдыха никаких отелей, хотя проехали уже достаточно.

– Пап, может, еще раз с трассы съехать? – осторожно предположила-посоветовала Лариска (ее мама благоразумно молчала). – Только не на деревенскую дорогу, а в город нормальный свернуть. Там-то отели точно есть.

Ефим не любил советов от женщин, но логика в словах дочери была. Тем более и съезд в свете «патрулиных» фар обозначился. Название города было указано на стрелке. Совершенно неизвестное Ефиму – «Аусфахрт». Но мало ли в Германии неизвестных Береславскому городов? Да и какое им дело до названия места, в котором надо провести одну ночь?

Рванули в Аусфахрт. Километра три уже проехали – нет никакого Аусфахрта. На ближайшем перекрестке снова забрались на автобан, который, как считал Ефим Аркадьевич, ведет на юго-запад, то есть в попутном направлении. По нему проехали километров десять – и опять указатель на Аусфахрт! Ну, теперь-то они его найдут!

68